Наконец великой стеной стали на его пути непроходимые Альпийские горы.

Трудно было могучему пастуху провести свое стадо через их теснины и кручи. Двойные копыта благородных животных скользили по гладким скалам, тонули в вечном снегу горных вершин. И все же горы остались позади. Впереди зазеленели плодородные равнины Италии…

Как-то вечером, когда с болот потянуло лихорадочной сыростью, утомленный Геракл согнал своих быков в узкую долину между лесистых гор, лег на землю, подложил под голову большой плоский камень и крепко уснул.

Его охватил непробудный сон. Должно быть, злая Гера подослала к нему маленького сонного Морфея, бога с длинными тяжелыми ресницами, в колпачке из лепестков снотворного мака.

Геракл уснул и ничего не услышал. Не слышал он, как в густом буковом лесу затопали чьи-то тяжелые шаги, как кто-то огромный, шумно дыша, ходил по поляне, как жалобно мычали быки Гериона — сначала близко, потом все дальше и дальше…

Он проснулся только утром и с гневом увидел, что долина пуста. Измятая трава блестела от росы, да грустно мычал единственный уцелевший теленок, со звездочкой во лбу. Вне себя от ярости герой бросился в погоню. Точно взбешенный вепрь, метался он по италийским холмам и рощам в поисках следов, но на каменистой почве их было трудно обнаружить. Все казалось пустынным вокруг.

Наконец, уже на склоне дня, Геракл приблизился к одиноко стоявшей в лесу горе. Достигнув ее подножия, герой внезапно остановился. Он ясно услышал: из глубины горы доносилось глухое мычанье.

Удивленный и встревоженный, Геракл обошел несколько раз нагроможденные скалы. В одном месте он увидел заросший кустами, забросанный обломками утесов вход в пещеру. Все пространство перед пещерой было утоптано множеством бычьих следов. Вглядевшись в истоптанную копытами землю, Геракл увидел, что следы ведут не в пещеру, а от нее, в долину. Как это могло случиться? Ведь мычание доносилось из пещеры…

Геракл был не только отважен и силен. Он был догадлив и хитроумен. Он быстро сообразил, в чем тут дело. Наверное, хитрый вор связал все стадо хвостами вместе и увел быков за собою, таща их за хвосты, задом наперед. Вот почему следы получились обратные. В гневе начал Геракл раскидывать в стороны тяжелые камни завала. И как только первые камни с грохотом разметались по окрестному лесу, из-за деревьев донесся громкий топот и треск. Это злобный похититель, свирепый великан Какос, спешил на защиту своей добычи. Он ринулся на дерзкого Геракла, подняв палицу выше вершины леса, изрыгая огонь и клубы серного дыма, рыча голосом, подобным грому.

Но все это было напрасно. Метнув острую глыбу великану в висок, герой поверг его мертвым на землю. Затем он выгнал быков из пещеры, собрал и пересчитал свое стадо и погнал его в Грецию.

Там прекрасный гурт был вручен Эврисфею. Эврисфей же заколол волшебных быков и принес их в жертву ревнивой богине Гере. Он очень хотел оставить их себе, но побоялся: чересчур уж прекрасны были для смертного быки Гериона.

Путешествие Геракла за золотыми яблоками Гесперид

Чем больше подвигов совершал могучий герой Геракл, тем опаснее и труднее становились уроки, которые задавал ему безжалостный Эврисфей.

Не успело замолкнуть в аргосских стойлах глухое мычание быков Гериона, как ничтожный царек снова потребовал к себе своего великого слугу.

— Дошла до меня, — сказал он Гераклу, — удивительная весть. Далеко от нас, где-то на самом краю земли, на берегах могучего океана, есть сад, разбитый на голых скалах великаном Атлантом. По сю сторону того сада на много дней пути простираются необозримые пустыни, спаленные солнцем; злые скорпионы и ядовитые змеи обитают в них. По ту сторону, над безграничным морем, за которое заходит солнце, раскинулось синее царство богини Ночи.

Дочери Ночи — прекрасные сестры-вечерницы — Геспериды вылетают по вечерам из его прохладных темно-лазурных просторов. Они спускаются в сады Атланта и стерегут их от похитителей. Сказать по правде, там есть что охранять, потому что на свете нет ничего прекрасней и таинственней этих густолиственных садов.

Блестящие как золото, большеглазые птицы, воркуя, порхают там с ветки на ветку в голубом вечернем тумане. Тоненькими голосами звенят хрустальные ручейки, и дно их устлано золотистым песком. В прозрачных водоемах цветут розовые лотосы. И пестрые рыбы выплывают порой из-под их листьев на тихую поверхность воды. По стволам деревьев, по нежным стеблям трав стекают и капают вниз на землю благоуханные смолы.

В самой глуши сада, в его зеленой и влажной тени, растет прекрасное пышнолистное дерево. Ствол его тонок и строен, ветви гибки, и на них, сияя и днем и во мраке ночи, висят золотые яблоки, каких никогда не видели глаза человека.

— Геракл! Я хочу, чтобы ты достал мне три таких яблока. Я знаю — ты смел и могуч. Но не надейся заранее на легкое дело. Знаешь ли ты, кто такой Атлант, хозяин этого сада и этих яблок? Послушай — я тебе расскажу, кто он.

На краю света, над темной и страшной бездной, широко расставив ноги, стоит, нагнувшись, великан, огромный, как гора. Могучими руками он уперся в небо и поддерживает над нами небесный свод. Стоит ему хоть на минуту отпустить свою тяжелую ношу, и небо рухнет вниз на землю, тучи сорвутся с него, упадут луна и солнце, посыплются вниз яркие звезды. Настанет конец всему. Этот великан, держатель неба, и есть Атлант. Атланту некогда самому стеречь золотые яблоки. Но он дорожит ими больше, чем жизнью. Поэтому в помощь сестрам Гесперидам он приставил злого дракона Ладона. У этого чудища только один глаз в широком лбу, но зато этот глаз никогда не закрывается. Горе тому, кого увидит бессонное око дракона.

Вот что мне рассказывали бывалые и мудрые люди. Так это или не так, я не знаю, но яблоки ты должен мне раздобыть. Таков мой приказ. Слышал ли ты его, о мой слуга Геракл?

Геракл все слышал. Как всегда, возложив на плечи шкуру Немейского льва, он застегнул ее лапы спереди на груди, сцепив когти с когтями, и, опираясь на свою страшную палицу, немедленно тронулся на поиски удивительного сада.

Долго блуждал он по всей земле, углублялся в холодные области севера, бродил под палящим солнцем юга, заходил на запад и на восток — все было тщетно. Никто не мог рассказать ему, где живут сестры-вечерницы.

Наконец, придя на берег северной реки Эридана, он услышал в ее волнах нежные, как шелест струй, голоса. Это водяные нимфы,